Российские масс спектрометры признали в мире

Добрые вести из мира науки. Достижения российских ученых признали на высочайшем международном уровне

Сегодня в древней столице Японии Киото российскому ученому, доктору физико-математических наук, заведующему лабораторией Ионной и молекулярной физики ИНЭП ХФ РАН, профессору Евгению Николаеву в торжественной обстановке вручен первый экземпляр специального выпуска Международного журнала по масс-спектрометрии (International journal of mass spectrometry), посвященного его 65-летию. В научном сообществе такое вручение приравнено к получению престижной премии. Сразу после окончания церемонии корреспондент ИАП АЗЕРРОС Игорь Панарин взял интервью у победителя.

— Евгений Николаевич! Что для вас лично значит это мероприятие?

— Я в этой профессии с 1968 года. Можно сказать всю сознательную жизнь. Поэтому приятно получить признание достижений от своего цеха. Выпуск специального номера журнала был инициирован известнейшими людьми в нашей области и это особенно приятно.

— Награды и премии ученым вселяют надежду. Ожидаете ли Вы, что после такого признания в России кто-то из «жизнерешающих» людей отреагирует, и отношение к Вашему участку науки изменится?

— Не думаю, но надеюсь. Мы изолированный островок в Российской науке, хотя являемся продолжателями школы масс-спектрометрии, созданной в середине 30-х годов отцами-основателями Института Химической физики Н.Н.Семеновым и В.Н.Кондратьевым. Они сделали первый советский масс-спектрометр в 1924 году (тогда они оба работали в институте А.Ф. Йоффе в Ленинграде). Тогда это был третий прибор в мире. Первый был сделан в Кавендившеской лаборатории в Англии, а второй в США в Чикаго. Идеи, рожденные в лабораториях нашей школы, доминируют в мировом научном приборостроении в области масс-спектромтрии. Масс-рефлекторон Б.А, Мамырина, ортогональный времяпролетный масс-спектрометр А.Ф.Додонова и орбитрэп, наиболее продаваемый в мире масс-спектрометр, А.Макарова.

— Рассчитываете ли Вы, что премия как-то скажется на приоритетности вашего направления в российской науке?

— У нас в действительности нет приоритетных направлений в науке, есть приоритетные люди.

— К Вашим ученикам и «сотворителям». После получения этой премии — повысятся ли соответственно их шансы найти работу, быть востребованными в Европе и Америке?

— У моих учеников нет проблем с реализацией за границей. Их расхватывают как горячие пирожки.

— Сколько ученый вашего уровня стоит в Европе и Америке?

— В США от 150 до 450 тысяч долларов в год, в зависимости от штата и университета. В Европе немного дешевле.

— Ваши дети пошли по следам отца в науку… Рассматривают ли они возможность вернуться работать в Россию?

— У меня сын и дочка. Сын в США, а дочка в России. Сын полный профессор Калифорнийского университета Лос -Анджелеса, дочь аспирантка МГУ. Сын такую возможность не рассматривает. Дочь не хочет никуда уезжать. Ей хотелось бы заниматься наукой, но непонятно, как это можно сделать.

— Поделитесь творческими планами на ближайшее будущее…

— Планов много. Работать над текущими проектами и учить молодежь. Мы очень рады, что наши открытия в области масс-спектрометрии завоёвывают мир. Мы в прошлом году побили мировые рекорды в современной масс-спектрометрии и это тоже окрыляет. На последней международной конференции по масс-спектрометрии одна из ведущих приборостроительных фирм в мире – фирма «Брукер» выпустила пресс-релиз по новому прибору, который мы вместе с ними сделали. Будем продолжать работу по совершенствованию этого прибора.

Беседовал Игорь ПАНАРИН