«Это ни в коем случае не притеснение чьих-то прав или духовных интересов»

Мы продолжаем широкую дискуссию в связи с громким инцидентом вокруг «митинской мечети», породившим обиду и горечь в сердцах российских мусульман. Что это было? Нас хотели оскорбить, сделать больно, указав нам на «наше место», которого, если судить по последнему случаю, нам просто не осталось? Ведь именно это думает сейчас большинство правоверных. Как граждане России, мы имеем право знать, так это, или не так. И что на самом деле стоит за отменой решения о строительстве Мусульманского центра на окраине столицы? Сегодня на эту тему корреспондент ИАП АЗЕРРОС беседует с советником Комитета по связям с общественными объединениями и религиозными организациями Госдумы России Степаном Медведко

— Степан Викторович, чем можно объяснить запрет московских властей на строительство мусульманского духовного центра и мечети в Митино. Почему это случилось?

— Вообще, это внутренний вопрос Москвы, ее администрации. Есть ситуация и есть в московском правительстве соответствующий орган, который ее решает. Данной конкретной ситуацией должен был заниматься Департамент градостроительной политики. Есть также Департамент межрегионального сотрудничества, национальной политики и связей с религиозными организациями. Это профильная структура Правительства Москвы, которая отвечает за данные вопросы. Она занимается программой «200 храмов» и прочими программами возможного строительства новых культовых объектов, молельных домов, мечетей, духовных центров и т.д. Соответственно, кому как не ей было заниматься этим вопросом?

Что же было на самом деле? По моей информации, о том, что в Митино планировалось строительство какого-то религиозного объекта, своевременно структуры проинформированы не были. По сути, эта была какая-то самодеятельная инициатива на уровне местной власти. Поэтому и решение об ее отмене в итоге – вполне закономерно. Это всего лишь вопрос соблюдения протокола, и ни в коем случае не притеснение чьих-то прав или духовных интересов.

— Каким образом надо было поступать, чтобы все было по правилам?

— Непременно согласовать вопрос с вышеназванными структурами. В первую очередь с Департаментом градостроительной политики, потому что выбор места под новое строительство всегда происходит с учетом его специфики. Почему именно Митино? Почему, например, не Южное Бутово? Кто выбирал, почему принималось такое решение? Все это должно решаться на уровне мэрии, потому что Москва большая, в ней очень неоднородная структура населения: где-то преобладает славянское население, где-то – население, традиционно исповедующее ислам, где-то живут просто представители кавказских народов. Между прочим, ведь и мусульманство у нас разное: есть сунниты, есть шииты. Азербайджанцы у нас в основном представители шиизма, разумеется, им бы хотелось, чтобы в Москве была шиитская мечеть. Ведь сегодня в Москве четыре действующие мечети – на Поклонной горе, Московская Соборная, Московская историческая и мечеть в Отрадном. Все они являются, в принципе, суннитскими. Поэтому, возможно, азербайджанская община, а она в Москве достаточно многочисленная, хотела бы, чтобы городские власти подумали над тем, чтобы предоставить ей участок для строительства своей мечети. И это вполне справедливо. Но – это вопрос, который должен решаться комплексно, системно, открыто и прозрачно. Это: официально объявленная инициатива, общественное обсуждение, принципиальное решение в компетентных органах с участием специалистов, которые отвечают за взаимодействие с религиозными организациями и хорошо разбираются в этом вопросе.

— То есть, изначально кто-то допустил ошибку?

— Совершенно верно. Когда где-то кто-то что-то «по-тихому» решил, то, поверьте, это не тот метод, которым можно руководствоваться в таком серьезном вопросе. Этим должны заниматься ответственные органы, которые исполняют свои обязанности в интересах народа, в данном случае населения Москвы – православного или мусульманского. Поэтому, я думаю, инцидент в Митино является прямым следствием того, что, с одной стороны, начальство не было проинформировано, с другой – не состоялось широкого публичного обсуждения. В результате жители Митино просто опирались на слухи: кто-то что-то услышал. А слухи, как вы знаете, рождают напряженность: богатое воображение рисует безумные картины, от которых начинается паника.

Отсутствие открытости и прозрачности в этом вопросе неизбежно ведет к потенциальным конфликтам, что и случилось в Митино. Поэтому в такой деликатной сфере, как свобода совести и реализация права верующих на удовлетворение их религиозных потребностей, – требуется особая деликатность и, конечно, профессионализм со стороны органов государственной власти.

— Но разве чиновники не среагировали?

Да. И очень оперативно. Я считаю, что мэр Москвы в этой ситуации четко сработал, исключив возможность всяких кривотолков и недопонимания. Плохо только одно – то, что была допущена ситуация, которая вызвала народные волнения, незаконные митинги. И, конечно, обидно за людей, чьи надежды не оправдались. В общем, тут изначально надо работать в превентивном режиме, — это очень важно, — чтобы подобных неприятных инцидентов больше не повторялось.

— Насчет человеческого фактора. Люди обиделись – но кто все-таки в этом виноват?

— Обижаться не надо. И власти никого обидеть не хотели. Просто люди сами были не совсем в курсе, что происходит. А ведь когда еще только первая информация об этом строительстве появилась, был звонок в Совет муфтиев России – и там нам сказали, что ничего об этом строительстве не знают. Не знал сам Совет муфтиев! Не знали ни председатель Совета муфтиев Равиль Гайнутдин, ни верховный муфтий Талгат Таджуддин. Это официальная структура! Они сказали: «Мы не в курсе!» Потом они же стали выяснять, кто стоит за инициативой митинского строительства, и выяснили, что все это организовал какой-то человек, бывший милиционер, который решил заняться духовностью, строить большой мусульманский центр. Была там задействована и какая-то организация, которая к Совету муфтиев не имеет отношения…

— Кто виноват, выяснили. Остается вопрос: что делать?

— Надо улучшать государственно-конфессиональное взаимодействие, потому что нет вредителей ни в церкви, ни в исламских организациях. Все общество заинтересовано, чтобы религиозные чувства людей соблюдались, чтобы верующим было, где помолиться, собраться вместе. Просто такие вещи требуют публичного и открытого обсуждения. И очень правильно, что ваше агентство ИАП АЗЕРРОС стало основным информационным участником этого проекта. Это очень важно. Ведь, если решать этот вопрос созидательно, ставя во главу угла интересы людей и не нарушая мирного равновесия в обществе, то все обязательно получится.

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА